Новая экономическая политика

Колоссальными были и экономические потери. Они составили более четверти довоенного богатства страны (свыше 40 млрд. золотых рублей). Промышленное производство сократилось в 1920 г. по сравнению с 1913 г. в 7 раз.

Сельскохозяйственное производство сократилось за военные годы на треть.

Разрыв экономических связей между городом и деревней, хозяйственная разруха, двухлетняя засуха (1920 и особенно 1921 годов) обострили продовольственный вопрос.

Сильный голод охватил юг Украины, Крым, Северный Кавказ, Южный Урал, особенно Поволжье. По официальным данным, от голода и эпидемии (тиф, малярия и т.п.) умерло более 1 млн. человек; по данным современных историков — около 8 млн. (около 6 % населения). В феврале 1922 г. ВЦИК принял декрет об изъятии всех церковных ценностей для закупки продовольствия голодающим. Это вызвало протест Русской Православной Церкви.

Патриарх Тихон назвал решение Советской власти святотатством: церковь согласна на 'вольную жертву', но против изъятия. На церковь обрушились репрессии. В апреле-июле 1922 г. несколько десятков наиболее активных противников реквизиций были осуждены на Московском и Петроградском церковных процессах. Из них 9 человек были расстреляны.

Глубокий экономический и, прежде всего, продовольственный кризис усугубил социальную обстановку в стране.

Крестьянское недовольство продразверсткой вылилось в волну антибольшевистских восстаний, в которых только на территории РСФСР приняло участие около 150 тыс. человек.

Крестьянские восстания охватили Среднее Поволжье, Дон, Кубань, Западную Сибирь.

Наиболее крупным стало восстание под руководством эсера А. Антонова в Тамбовской и Воронежской губерниях.

Недовольство города выразилось в рабочих забастовках начала 1921 г. 24 февраля 1921 г. в Петрограде забастовщики организовали антисоветскую демонстрацию, на подавление которой по приказу председателя Петросовета Г.Зиновьева были брошены воинские части и военные курсанты.

Недовольство самих вооруженных сил вылилось в волнения солдат и матросов в некоторых гарнизонах.

Чрезвычайную опасность они приобрели в феврале-марте 1921 г., когда восстала крупнейшая военно-морская база Балтийского флота городкрепость Кронштадт.

Моряки выступили под лозунгом 'Власть Советам, а не партиям!', 'Советы без коммунистов!'. Восстание в Кронштадте было подавлено войсками под руководством Тухачевского.

Кронштадтский мятеж В.И. Ленин сравнил с 'молнией', которая осветила 'действительность ярче, чем что бы то ни было'. Для вывода страны из общенационального кризиса при сохранении власти в руках большевиков требовалось единство партийной воли. Но партия сама переживала кризис, который выразился в 'профсоюзной дискуссии' (конец 1920 г. — начало 1921 г.). Речь шла о методах подхода и формах связи партии и государства с массами в условиях перехода от войны к миру.

Партийное руководство раскололось на несколько фракций.

Основными были фракции Л.Д.Троцкого, 'рабочей оппозиции' (А.М.Коллонтай и А.Г.Шляпников), В.И. Ленина ('платформа 10-ти'). Троцкий со своих леворадикальных позиций требовал 'закрутить гайки', покончить с остатками рабочей демократии на производстве и транспорте, ввести там военную дисциплину, полностью подчинить профсоюзы партийно-государственному руководству ('огосударствить профсоюзы'). Его противники, наоборот, требовали расширить рабочую демократию, передать управление экономикой профсоюзам ('опрофсоюзить государство'). Позиция Ленина была центристской — партия и государство не должны упускать главный рычаг управления народным хозяйством, а профсоюзы, развернув демократию в своих рядах, должны стать резервом кадров и школой управления хозяйством. Итоги дискуссии подвел Х съезд РКП(б) (8-16 марта 1921 г.). Абсолютным большинством голосов он утвердил ленинскую платформу.

Вместе с тем, съезд, по инициативе Ленина, принял резолюцию 'О единстве партии', в которой запретил внутрипартийные фракции и группировки.

Единство партии рассматривалось как 'основное условие успеха диктатуры пролетариата'. Принятая в чрезвычайных условиях резолюция способствовала сплочению РКП(б) на крутом повороте истории.

Однако в последующие десятилетия она препятствовала развитию внутрипартийной демократии, способствовала отрыву руководства от партийной массы.

Сущность и содержание НЭПа 10-й съезд РКП(б) принял принципиальное решение о смене курса внутренней политики. Новый курс заключался в смене «военно-коммунистических» методов командования народным хозяйством и обществом экономическими рычагами руководства. Он был назван 'новой экономической политикой'. Сущность НЭПа заключалась в восстановлении в ограниченных рамках рыночной экономики при сохранении командных высот народного хозяйства в руках партийно-государственного аппарата.

Фактической целью НЭПа стал выход из кризиса путем укрепления экономического союза рабочих и крестьян, города и деревни Стратегической целью НЭПа стало построение социализма, скачок к которому через 'военный коммунизм' оказался неудачным Для перехода от капитализма к социализму требовался переходный период.

Первостепенное внимание уделялось деревне. Она стала тем звеном, ухватившись за которое большевики намеревались вытянуть всю цепь стоящих перед ними исторических задач.

Первым и решающим шагом НЭПа стало решение Х съезда РКП(б) о замене продразверстки натуральным налогом.

Главные отличия налога от разверстки заключались в его размере и стабильности. Налог был почти в 2 раза ниже разверстки и не мог изменяться в течение хозяйственного года.

Беднякам предоставлялись хозяйственные льготы, зажиточные облагались повышенным налогом. В 1921 г. всех налогов было установлено 13. Через год их свели в единый налог. А в 1924 году натуральный налог был заменен единым сельскохозяйственным налогом, взимаемым преимущественно в червонцах. После сдачи налога 'излишки' сельхозпродукции оставались в распоряжении крестьян.

Руководство страны было вынуждено сделать второй шаг допустить свободу частной торговли. Были открыты не только сельские базары, но и крупные городские ярмарки (Нижегородская, Бакинская, Ирбитская, Киевская и др.). В крупных городах открылись торговые биржи.

Наркомпрод снял заградительные отряды на всех железных дорогах, водных и гужевых путях.

Крестьяне получили право реализации продукции по своему усмотрению, не опасаясь репрессий.

Торговля стала основной формой связи между промышленностью и сельским хозяйством.

Государственная, кооперативная и частная торговля оживили экономические связи города и деревни.

Последняя стала возрождаться. У крестьян появился интерес к увеличению производства сельскохозяйственной продукции. Город почувствовал это довольно скоро. В новых условиях Ленин призвал коммунистов 'учиться торговать'. Третий шаг НЭПа по отношению к деревне был сделан в октябре 1922 г. ВЦИК утвердил новый Земельный кодекс, разрешавший аренду земли и наемный труд в деревне, запрещенные Декретом о земле.

Крестьяне также получили право свободного выхода из сельской общины и созданных в годы войны колхозов, выбора форм землепользования. Но земля осталась в собственности государства. Купля, продажа, завещание, дарение, залог земли, как и прежде, были запрещены. В 1921 г. началась перестройка не только аграрной, но и промышленной сферы экономики. В августе был утвержден 'Наказ СТО о проведении в жизнь начал новой экономической политики', который определил основные направления деятельности Советской власти в области промышленности. Был взят курс на частичную приватизацию промышленности, вначале кустарной и мелкой, затем и средней.

Крупная и часть средней промышленности оставалась в руках государства (13 тыс. предприятий из 37 тыс. осенью 1920 г.). Была разрешена аренда государственных предприятий.

Создавались смешанные, частно-государственные акционерные общества.

Особой формой аренды стали концессии — предоставление права иностранным предпринимателям эксплуатировать и строить предприятия на территории Советского государства, а также разрабатывать земные недра, добывать полезные ископаемые и т.д. Вот что писал В.И. Ленин относительно концессий: «Советская власть приглашает заграничных капиталистов, желающих получить концессии в России. Что такое концессии? Договор государства с капиталистом, который берется поставить или усовершенствовать производство (например, добычу и сплав леса, добычу угля, нефти, руды и т. п.), платя за это государству долю добываемого продукта, а другую долю получая в виде прибыли.

Правильно ли поступает Советская власть, которая прогнала русских помещиков и капиталистов, а теперь приглашает заграничных? Правильно, ибо, если рабочая революция в других странах замедлилась, то нам приходится идти на некоторые жертвы, лишь бы добиться быстрого, даже немедленного улучшения положения рабочих и крестьян.

Жертвы состоят в том, что мы десятки миллионов пудов ценных продуктов отдадим капиталисту в течение ряда лет, а улучшение положения рабочих и крестьян состоит в том, что мы получим тотчас добавочное количество нефти, керосина, соли, угля, земледельческих орудий и проч. Мы не вправе отказаться от немедленного улучшения положения рабочих и крестьян, ибо это необходимо при нашем разорении, а указанные жертвы нас не погубят. Не опасно ли приглашать капиталистов, не значит ли это развивать капитализм? — Да, это значит развивать капитализм, но это не опасно, ибо власть остается в руках рабочих и крестьян, а собственность помещиков и капиталистов не восстанавливается.

Концессия есть своего рода арендный договор.

Капиталист становится арендатором части государственной собственности, по договору, на определенный срок, но не становится собственником.

Собственность остается за государством.

Советская власть наблюдет за тем, чтобы капиталистарендатор соблюдал договор, чтобы договор был для нас выгоден, чтобы получилось улучшение положения рабочих и крестьян. На таких условиях развитие капитализма не опасно, а выгода для рабочих и крестьян состоит в увеличении продуктов». (ПСС, изд. 4-е, т. 32, ст.346-347) Широкого распространения концессии не получили.

Национализация Советской властью иностранной собственности стала на десятилетия суровым уроком для зарубежных деловых кругов. В 1922-1927 гг. было заключено примерно 150 концессионных договоров.

Арендные предприятия составили государственно-капиталистический уклад экономики Советского государства.

Составной частью перестройки стала децентрализация управления промышленностью.

Большую часть главков и центров ликвидировали (осталось только 16). Сфера полномочий ВСНХ резко сузилась. В его ведении остались только наиболее крупные государственные фабрики и заводы.

Значительная часть государственных промышленных предприятий перешла в ведение губернских советов народного хозяйства (губсовнархозов). Большинство государственных предприятий снималось с rocсодержания и переводилось на хозрасчет. Он предполагал хозяйственно-оперативную самостоятельность предприятий, их самоокупаемость и самофинансирование.

Предприятия отныне сами занимались вопросами заготовки сырья и реализации своей продукции. Это привело к складыванию горизонтальных экономических связей в экономике, договорной системе между предприятиями, минуя центр. Эта система утверждала в экономике 'диктат потребителя', а не производителя. К концу 20-х годов по прямым договорам производилось 85 % продукции.

Наиболее крупные и технически оборудованные фабрики и заводы объединялись в тресты, которые препятствовали проникновению хозрасчета на составляющие его предприятия. 'Трестовский хозрасчет' не дошел до трудовых коллективов. Они не почувствовали преимуществ НЭПа.

Важной чертой НЭПа стала отмена всеобщей трудовой повинности. Был взят курс на добровольное привлечение рабочей силы в народное хозяйство.

Возникла избыточная рабочая сила, образовался 'рынок труда'. Трудоустройством безработных занимались биржи тогда.

Многие из безработных пополнили число недовольных НЭПом.

Наконец, на государственных предприятиях была ликвидирована уравнительная система оплаты труда. Новая тарифная политика строилась с учетом квалификации рабочих и служащих, количества и качества произведенной ими продукции.

Натуроплата труда (продпайки) была заменена денежной формой зарплаты. К концу 1921 г. карточная система была свернута.

Частичное возвращение от централизованного к рыночному хозяйству потребовало перестроить финансовую, прежде всего денежную систему.

Деньги заняли важное место в новой экономической политике.

Осенью 1921 г. был образован Государственный банк РСФСР, который через год приступил к денежной реформе (1922-1924 гг.). Вместо обесцененных соврублей в оборот были введены новые банковские билеты — червонцы.

Отмеченные выше основные направления НЭПа сочетались с курсом на государственное планирование народного хозяйства. По замыслу советского руководства рынок должен был не отменить план, а дополнить его. В феврале 1921 г. была создана Государственная общеплановая комиссия (Госплан). Первым председателем Госплана стал старый большевик, специалистэнергетик, автор знаменитой 'Варшавянки' 49-летний Г.М. Кржижановский. Ход НЭПа С 1923 г. страна вступила в полосу хозяйственного подъема. К середине 20-х годов сельское хозяйство, легкая и пищевая промышленность в основном достигли довоенного объема производства.

Восстановлению сельского хозяйства и связанных с ним отраслей промышленности во многом способствовала торговля.

Страна превратилась в большой рынок.

Торговали все: бывшие мешочники, рабочие, демобилизованные воины, домохозяйки, безработные и т.п.

Частник стал главной фигурой розничной торговли. В оптовой торговле преобладали государственные и кооперативные предприятия.

Наиболее быстро развивалась потребительская кооперация, тесно связанная с деревней.

Наряду с ней получили стимулы для развития и другие формы кооперации: снабженческая, кредитная, промысловая, сельскохозяйственная, производственная, жилищная и др.

Руководство страны контролировало и поощряло кооперативное движение, относя его к социалистическому сектору экономики. Тем не менее, далеко не все и в руководстве, и в обществе были довольны возрождением торгового капитала.

Рабочий класс, бывшие красные командиры, красноармейцы, партизаны и т.д. считали, что новый курс предает цели, за которые они проливали кровь на фронтах гражданской войны, и поощряет вчерашнего 'врага народа'— мешочника и спекулянта, помогает новым буржуа — нэпманам.

Объективной почвой для подобных настроений являлось быстрое социальное расслоение общества как в городе, так и в деревне. Образ жизни 'новой буржуазии' вызывал и зависть, и открытое возмущение.

Многие нэпманы, чувствуя временность и неустойчивость своего положения в условиях диктатуры пролетариата, стремились к быстрейшему обогащению и проматыванию 'бешеных денег'. Историки назвали это явление 'угаром' НЭПа.

Начиная с 1922 г. было проведено много судебных процессов над частными торговцами, предпринимателями и совслужащими.

Наиболее крупные из них состоялись в июле-декабре 1923 г. (дело ГУМа, Моссельпрома и др.). К 1925 г. был завершен восстановительный процесс и в области промышленности.

Относительно быстрое восстановление экономики и первые успехи НЭПа во многом были обусловлены резким сокращением военных расходов.

Численность вооруженных сил была доведена с 5,3 млн. до 600 тыс. человек.

Судьбы НЭПа и страны напрямую зависели от военной политики Советского государства, которое находилось в капиталистическом окружении, постоянном ожидании нового военного нашествия.

Ослабление обороноспособности было вынужденным и непродолжительным фактором внутренней и внешней политики СССР. Возрастание военной угрозы в конце 20-х годов способствовало свертыванию НЭПа вначале в сельском хозяйстве, затем, на рубеже 20-х — 30-х годов и в промышленности, а в первой половине 30-х — и в торговле. Два крупных кризиса НЭПа произошли в 1923 г. и в 1927/28 гг.

Первый вошел в историю как 'кризис сбыта', второй как 'кризис хлебозаготовок'. В 1923 г. промышленность в значительной степени перестроилась на нужды деревни.

Однако желание получить максимальную прибыль в условиях самофинансирования вынуждало работников ВСНХ, руководителей трестов и синдикатов до предела поднять цену на 'свой' товар. Цены на промтовары возросли более чем в 3 раза по отношению к сельскохозяйственным. «Ножницы» цен достигли максимальной величины в октябре 1923 г.

Относительно низкая покупательная способность крестьян привела к затовариванию складов не только сельскохозяйственными машинами, но и самыми простыми и необходимыми средствами сельхозпроизводства: косами, боронами, плугами и т.п. 'Кризис сбыта' промышленной продукции отразился на хлебопоставках.

Государство было вынуждено вмешаться в процесс ценообразования, административным путем снизить цены на промышленные товары и повысить закупочные цены на товары сельскохозяйственные, а также организовать дешевый кредит для крестьянства. Это обеспечило растущий спрос деревни. Почти весь запас сельхозмашин и инвентаря был быстро распродан, хлебопоставки не были сорваны, кризис был преодолен.

Свертывание НЭПа Хозяйственные трудности стали нарастать осенью 1925 г. совершенно неожиданно. Еще летом казалось, что перед страной открываются блестящие перспективы экономического развития.

Объективной основой для оптимизма служил прежде всего хороший урожай зерновых.

Другим благоприятным фактором явились высокие темпы восстановления промышленности в 1924/25 г. (хозяйственный год в рассматриваемый период начинался 1 октября). Вместо ожидавшихся 31-32% прирост промышленной продукции с 1 октября 1924 г. по 1 июня 1925 г. составил 63,3% по сравнению с соответствующим периодом 1923/24 г.

Учитывая столь благоприятные предпосылки, было решено значительно увеличить экспорт и импорт, осуществить широкую программу капитальных работ и сохранить высокий темп развития промышленности.

Настроения, господствовавшие в плановых и хозяйственных органах летом 1925 г., ярко выразил заместитель председателя Госплана И. Смилга, выступая 7 июля на Пленуме Совета съездов госпромышленности и торговли: «Надо раздувать кадило смело и решительно, ибо налицо все основания для успеха». В июле был принят экспортно-импортный план на 1925/26 г., в 2 раза превышающий план 1924/25 г. Объем валовой продукции госпромышленности предполагалось увеличить примерно в 1,5 раза, а по отдельным отраслям еще больше. В 1925/26 г. в ряде отраслей экономики заканчивался восстановительный процесс, поэтому капитальные вложения для их дальнейшего развития планировалось увеличить в 2,5 раза по сравнению с 1924/25 г.

Стержнем всего хозяйственного подъема должна была стать успешная хлебозаготовительная кампания, Причем 70% плана предполагалось реализовать до 1 января 1926 г. Такая поспешность (обычно в эти сроки заготовлялось 60-65% годового плана) была вызвана тремя причинами: 1) стремлением экспортировать в Европу зерновые культуры до того, как там появится хлеб из Канады и Аргентины; 2) желанием не допустить сильного падения хлебных цен осенью, когда его обычно продавали середняки и бедняки, так как это грозило кризисом сбыта промышленных товаров и задерживало подъем сельского хозяйства.

Форсирование же экспорта позволяло увеличить спрос и тем самым удержать падение цен; 3) желанием не допустить значительного подъема цен весной, когда, хлеб продавали зажиточные крестьяне.

Наличие в руках государства значительного хлебного фонда дало бы возможность сократить спрос весной и тем самым затормозить рост цен. Чтобы справиться с ожидавшейся большой массой товарного хлеба, с самого начала кампании была широко развернута сеть государственных и кооперативных заготовительных организаций. Кроме того, было признано целесообразным участие в хлебозаготовках внеплановых заготовительных организаций, так как основные не могли полностью обеспечить внутренний рынок. В категорию внеплановых входили, во-первых, различные государственные и кооперативные организации потребляющих областей, представители которых приезжали в производящие районы, чтобы заготовить хлеб для своего населения, и, во-вторых, частные заготовители. Для быстрого выполнения плана заготовители были щедро снабжены кредитами, что позволяло им закупать хлеб по достаточно высокой цене, которая отвечала бы следующим требованиям: быть восстановительной для крестьянства, рентабельной для экспорта, приемлемой для городского населения. Цены не носили характера твердых лимитов.

Предполагалось, что регулирование цен будет осуществляться воздействием на спрос и предложение путем усиления или ослабления финансирования, маневрирования хлебными запасами, регулирования темпа экспорта, усиленного завоза промышленных товаров в производящие районы. В условиях, когда сельскохозяйственный налог на 1925/26 г. был значительно снижен, а срок уплаты основной суммы был перенесен на зиму (чтобы не вынуждать бедняцкие слои выбрасывать хлеб осенью в период низких цен), предложение промышленной продукции служило основным стимулом для продажи крестьянами хлеба.

Заготовки начались в соответствии с первоначальными предположениями.

Небольшой июльский план был выполнен на 130%. Но уже в августе начались серьезные затруднения.

Определенную отрицательную роль сыграли обильные дожди, шедшие с конца июля до начала сентября в основных производящих районах. К этому времени большие партии зерна уже были запроданы другим странам, в портах стояли зафрахтованные пароходы, ожидающие хлеб, и, чтобы стимулировать подвоз хлеба, было дано указание вести заготовки, не останавливаясь перед повышением цен. Этим воспользовались прежде всего зажиточные крестьяне, у которых были уборочные машины. Таким образом, сложилась ситуация, прямо противоположная той, которую ожидали: в начале кампании не малоимущие слои продавали хлеб по низким ценам, а зажиточные — по высоким. Рост цен грозил сделать нерентабельным хлебный экспорт, тем более, что на мировом рынке началось падение цен. В начале сентября дожди кончились, но подвоз хлеба продолжал оставаться слабым, главным образом из-за недостатка промышленных изделий, предложение которых являлось главным стимулом для крестьянства.

Товарный голод, который начался еще в июле, из месяца в месяц обострялся. В деревне не было достаточного количества мануфактуры, кожевенных и металлических товаров, других наиболее ходовых изделий.

Недостаток промышленных товаров предвидели в начале заготовительной кампании, но неожиданной явилась острота дефицита, вызванная, с одной стороны, значительным ростом покупательного фонда крестьянства из-за продажи продуктов сельского хозяйства по повышенным ценам, а с другой — оседанием большей части ходовых промышленных товаров в городах, где товарный голод также был очень острым.

Программа импорта товаров для крестьянства была выполнена с большим опозданием и не могла существенно ослабить товарный голод. Все импортные товары по плану должны были быть завезены на места к 15 ноября, а фактически к 1 января 1926 г. на местах было только 53%. Не удалось также решить важнейшую задачу кампании — растянуть крестьянский спрос.

Предварительная подписка на сельскохозяйственные машины не дала ожидаемых результатов, так как крестьяне опасались, что весной им привезут товар плохого качества или вообще не привезут. В этой ситуации в конце сентября было решено применить административные методы регулирования цен.

Хлебозаготовительные органы получили директиву резко снизить цены. Все указания о необходимости пользоваться только экономическими мерами регулирования цен были отброшены, так как этими мерами быстро снизить заготовительные цены было нельзя. Дело в том, что 1924 г. был неурожайным, и к началу хлебозаготовительной кампании 1925 г. у хлеботоргующих организаций потребляющих районов были весьма незначительные запасы.

Внутренний рынок создавал большой спрос на хлеб, особенно на пшеницу, потребление которой сильно возросло, а достаточного предложения со стороны плановых заготовителей не было, так как они старались в первую очередь удовлетворить экспортные требования. Это создало благоприятные условия для усиления деятельности частных и прочих внеплановых заготовителей. Итоги II квартала хлебозаготовительной кампании были весьма плачевны.

Вместо 376 млн. пудов по первоначальному плану было заготовлено 176 млн. пудов. План концентрации в портах хлеба для экспорта был выполнен на одну четверть. Стало ясно, что годовой план (780 млн. пудов) выполнить невозможно, и 10 декабря был принят новый план— 600 млн. пудов. План хлебного экспорта был снижен с 350 до 195 млн. пудов, а в феврале и до 143 млн. пудов. Не один только план хлебного экспорта оказался не выполненным к декабрю 1925 г. Весь вывоз товаров далеко отставал от первоначальных предположений. За 1-й квартал 1925/26 г. годовой план экспорта был выполнен всего на 1/7 часть. Одна из основных причин, вызвавших это невыполнение, заключалась в нерентабельности экспорта по целому ряду его важных статей: лес, нефтепродукты, лен, масло, яйца. В то время как внутренние цены росли, мировые цены падали. Чтобы сделать экспорт рентабельным, заготовительные цены на масло и яйца были значительно снижены. В результате продукция попадала в руки частных торговцев, плативших более высокие цены, что привело к дальнейшему сокращению экспорта.

Значительное невыполнение экспортного плана в! квартале непосредственно отразилось на импортных возможностях, так как достаточных валютных резервов государство не имело.

Возникла необходимость сократить импортный план, а следовательно, летние планы развития промышленного производства и капитального строительства. Но пересмотр летних планов вызывался не только сокращением импортных возможностей. К декабрю появились серьезные трудности и в других областях народного хозяйства.

Прежде всего следует отметить неблагоприятные явления в сфере денежного обращения и кредита. В последнем квартале 1925 г. коммерческие вклады в банках уменьшились, так как промышленные предприятия, готовясь к большим капитальным работам, направили часть своих оборотных средств на заготовку необходимых для строительства материалов.

Восполнить сокращение пассивов из-за недополучения вкладов дополнительной эмиссией сверх первоначально намеченной суммы было невозможно. В стране и так уже ощущался избыток денег в обращении, который проявлялся прежде всего в росте цен и на промышленные товары, и на сельскохозяйственную продукцию.

Возрастали как оптовые, так и розничные цены, прежде всего в частной торговле. В государственной и кооперативной торговле товарами с регулируемыми государством ценами избыток денег в обращении проявлялся в бестоварье, признаками которого были очереди, отпуск ходовых товаров «в одни руки» в ограниченном количестве, продажа дефицитных товаров только членам кооперации или членам профсоюзов. Для борьбы с инфляционными явлениями банки были вынуждены ограничить кредитование народного хозяйства.

Начались финансовые затруднения и у промышленных предприятий, некоторые из них не могли вовремя выдать зарплату.

Начатые новые строительные работы кое-где приходилось сокращать или приостанавливать из-за недостатка средств.

Финансовые трудности усугублялись проводившейся с декабря политикой изъятия денег из обращения.

Другим препятствием, тормозящим промышленный подъем, явился недостаток сырья, топлива, строительных материалов и нехватка квалифицированной рабочей силы. Очень напряженным стало к концу 1925 г. положение с топливом.

Бурное развитие промышленности вызвало значительное увеличение потребления топлива.

Например, металлургия по первоначальному плану должна была потребить его в 1925/26 г. на 60% больше, чем в 1924/ 25 г. К началу 1925/26 г. топливных запасов было на 4,9 месяца. Эти запасы начали быстро сокращаться в результате большого расхода топлива. Так, с середины декабря «Трехгорка» работала с крайне малыми запасами топлива — до 2/3 суточного расхода. В связи с создавшимся топливным положением Президиум ВСНХ 25 января 1926 г. признал необходимым приступить к пересмотру производственной программы.

Топливные затруднения сказались на работе транспорта. В 1 квартале транспорт получил вместо 79 млн. пудов угля по плану только 6 млн. пудов и работал за счет накопленных ранее запасов. Это ухудшило и без того тяжелое положение с перевозками грузов по железной дороге.

Бурный рост перевозок в 1 квартале превзошел все плановые предположения, транспорт работал на пределе своих технических возможностей. Не хватало не только вагонов и паровозов, но и обслуживающего персонала для выполнения резко выросшего объема работ — среднесуточная погрузка в 1 квартале 1925/26 г. увеличилась по сравнению с 1924/25 г. на 47%. В 1 квартале 1925/26 г. в ряде отраслей промышленности начали нарастать и сырьевые трудности. Это были прежде всего отрасли легкой индустрии: маслобойная, пеньковая, хлопчатобумажная, кожевенная.

Нехватка сырья в этих отраслях была связана с невыполнением плана заготовок соответствующих культур, а также с валютными затруднениями.

Сырьевые трудности испытывали некоторые отрасли тяжелой индустрии, например химическая промышленность.

Помимо нехватки материальных ресурсов скоро выявился недостаток квалифицированных рабочих и технического персонала для намеченного развертывания промышленности. Таким образом, стало ясно, что принятые летом планы бурного развития народного хозяйства не соответствуют финансовым, импортным, топливным, сырьевым, транспортным возможностям страны, не обеспечены в должной мере стройматериалами и квалифицированными кадрами.

Естественно, что эти планы не могли быть выполнены, а попытки претворить их в жизнь, не считаясь с реальными ресурсами, только усугубляли положение. Для выполнения летних планов было набрано значительное число новых рабочих, в основном низкой квалификации, так как квалифицированной рабочей силы в стране не хватало. С 1 июля 1925 г. по 1 января 1926 г. число рабочих возросло более чем на 300 тыс. чел. (20%). Значительная часть этих рабочих были выходцами из деревни, они не привыкли к заводской трудовой дисциплине, часто совершали прогулы. В результате набора неквалифицированных кадров и вовлечения в производство большого числа сравнительно изношенных станков и предприятий с устаревшим оборудованием рост производительности труда замедлился. В то же время зарплата рабочих росла. Так, в июле в результате пересмотра коллективных договоров она увеличилась в среднем по промышленности на 10%. В результате начался рост себестоимости промышленной продукции, что привело к дальнейшему ухудшению финансового положения промышленности.

Приняв непосильные темпы развития, советская экономика к концу 1925 г., как бегун, слишком резко начавший бег, стала задыхаться.

Необходимо было принять кардинальные меры для оздоровления хозяйственного положения, для приведения планов в соответствие с реальными возможностями. В ноябре Политбюро дало директиву хозяйственным органам сократить годовой хлебозаготовительный план и «ввиду сокращения финансов и импортных возможностей пересмотреть планы развертывания промышленности, в первую очередь в части нового строительства и капитальных затрат». Вслед за сокращением плана хлебозаготовок в декабре 1925 г. в январе 1926 г. был пересмотрен экспортно-импортный план.

Экспорт был сокращен с 1,1 млрд. руб. до 817 млн. руб., а импорт с 1 млрд. руб. до 803 млн. руб. Затем 20 января пришлось снова сократить экспортный план до 720 млн. руб. В начале декабря ВСНХ сократил план капитальных работ в промышленности с 1 млрд. руб. до 931 млн. руб., а в феврале снова уменьшил до 746 млн. руб. плюс 74 млн. руб. в случае получения иностранных кредитов на оборудование. Также в феврале ВСНХ составил новый сводный план промышленного, производства, предусматривающий прирост промышленной продукции в размере 39% вместо предварительно запланированных 49%. Сокращение первоначальных планов привело к необходимости перестройки в ходе промышленного производства. Одним из наиболее болезненных последствий такой перестройки явился избыток малоквалифицированной рабочей силы, поспешно набранной во втором полугодии 1925 г. Очень тяжело сказалось на народном хозяйстве сокращение плана импорта оборудования и сырья, поскольку на него были рассчитаны многие промышленные и строительные программы. После восстановления к 1925 г. народного хозяйства руководство страны взяло курс на индустриализацию.

Преимущественное развитие получила тяжелая промышленность, прежде всего, машиностроение, что позволяло вывести страну в разряд промышленно развитых и обороноспособных стран. Нужды деревни были отодвинуты на второй план.

Индустриализация потребовала увеличить хлебный экспорт для закупки машин и оборудования.

Однако положение с хлебозаготовками резко ухудшилось, особенно в 1927 г., когда пошли слухи о близкой войне с Англией, разорвавшей дипломатические отношения с СССР. Ажиотажный спрос резко взвинтил рыночные цены на хлеб. Они во много раз превысили государственные закупочные цены.

Крестьяне фактически стали бойкотировать хлебозаготовки, требуя значительно повысить закупочные цены. План хлебозаготовок 1927 г. был провален.

Возник острый продовольственный кризис, который заставил государство, с одной стороны, ввести карточную систему снабжения в городах, с другой — свернуть экономический и усилить административный нажим на деревню. В 1928 г.

Сталин заговорил о 'хлебной стачке' кулаков, которые, наносят удар в спину пролетарскому государству, в то время как внешний враг готовится к новой войне. В 1928-1929 гг. перешли к чрезвычайным методам хлебозаготовок по примеру продотрядов времен гражданской войны. С НЭПом в деревне было покончено, что и закрепила начатая в 1929 г. сплошная коллективизация деревни. В промышленности стали сворачивать аренду, хозрасчет, самостоятельность предприятий.

Договорная система была практически ликвидирована.